На поле взаимоотношений США и Китай сегодня происходят тектонические сдвиги. Что же мы наблюдаем: частное бодание двух стран или разрушение мировой экономической системы — демонтаж ВТО, ликвидацию ясных правил?
Разрушение ВТО началось уже давно. Всемирная торговая организация — это продолжение той организации, которая была создана в 1947-м году и называлась «Генеральное соглашение о тарифах и торговле». Разрушение происходило в основном по такой линии: категорически и беспардонно нарушалось положение Устава ВТО касательно запрета введения односторонних экономических санкций (за исключением тех случаев, когда экономические санкции согласовывались и одобрялись Советом Безопасности Организации Объединённых Наций). Мы с вами сами сегодня являемся жертвами этих экономических санкций. Но надо сказать, что экономические санкции США объявляли и продолжают объявлять не только против Российской Федерации, но и против многих других стран. За Штатами по количеству санкционных решений следует их ближайший союзник — Лондон. Европейский Союз тоже участвует в экономических санкциях. Поэтому ВТО нелегитимна, она действует супротив своего собственного Устава. И я много раз говорил о том, что Россия зря вступает в эту организацию. Но нас туда за уши втянули — в 2013 году мы уже стали полноценными членами ВТО. Моё предложение заключалось в том, чтобы, по крайней мере, поставить вопрос об исключении или предупреждении тех стран, которые беспардонно нарушают положения Устава ВТО. А сегодня США предприняли ещё один шаг по нарушению многострадального Устава. Они ввели пошлины. Пока только на сталь и алюминий, но Трамп обещает, что могут быть затронуты и другие товарные группы.
Вроде бы Вашингтон освободил от этих пошлин страны Европейского Союза, Австралию, Канаду, ещё некоторые страны. В период первой холодной войны, противоборства мировых систем действовали дифференцированные тарифы по импортным пошлинам. Было несколько вариантов. Я помню таблицы пошлин. Столбец «Пошлины в рамках режима наибольшего благоприятствования» — наиболее льготный вариант. Были и такие пошлины, которые фактически являлись запретительным. Вот я и думаю, что сейчас мир возвращается к тому положению, когда опять будет система дифференцированных таможенных тарифов. В XX веке никто особенно и не скрывал, что таможенные тарифы — это инструмент политики. Так что сегодня речь идёт не просто о торговой войне или о торговых войнах, а о том, что просто начинается новая холодная война. И в этой холодной войне допустимы любые средства, в том числе и такие, как таможенные тарифы. Кроме таможенных тарифов, есть и другие инструменты. Например, количественные ограничения по импорту, по экспорту. Есть нетарифные барьеры — различные технические, экологические, эпидемиологические стандарты. Так что всё это, думаю, будет задействовано по полной программе. И уже задействуется. Если США формально объявили введение пошлин в отношении товаров, импортируемых из всех стран мира, то Китай всё-таки пока адресует повышение импортных пошлин только Соединённым Штатам. Такое, я бы сказал, целевое использование инструмента импортных пошлин.
После того, как произошёл распад Бреттон-Вудской системы, мир перешёл к Ямайской валютной системе, суть которой — плавающие валютные курсы. Импортные пошлины перестали быть основным инструментом торговой войны. Основным инструментом торговой войны стали валюты. Управление валютными курсами (управление долларом, управление евро, управление юанем) — это тоже важные инструменты. Трамп об этом говорил ещё в период предвыборной кампании. Они обличал Китай в том, что, мол, Китай пользуется заниженным курсом юаня для того, чтобы захватывать американский рынок. Но причина того, что у США такой гигантский дефицит торгового баланса, заключается не только и столько в валютном курсе юаня или в том, что США имеют слишком заниженные импортные пошлины. Речь идёт о том, что американская экономика крайне больна. В прошлом году Федеральная Резервная Система проводила повышение ключевой ставки. Повышение ключевой ставки, как говорили многие эксперты, должно было привести к повышению валютного курса. Да и по прошлым годам обычно случалось именно так: повышается ключевая ставка — повышается валютный курс национальной денежной единицы. А в прошлом, 2017 году в США было три повышения. Но валютный курс доллара по отношению к валютам мира (включая юань, евро и так далее) — упал. В учебниках написано о том, что повышение ключевой ставки должно приводить к некоторому оздоровлению, а пациент становится ещё более больным.
Давайте дальше смотреть. Если в 2017 году происходило падение валютного курса доллара, то, согласно тем же самым экономическим учебникам, США должны были улучшить положение своего торгового баланса. Все прекрасно понимают, что снижение валютного курса — это инструмент повышения (искусственного, конечно, повышения) международной конкурентоспособности своих компаний. Ничего подобного. В прошлом году у США был зафиксирован гигантский дефицит торгового баланса. 375 миллиардов — это дефицит только в торговле с Китаем. По предварительным данным, общий дефицит торгового баланса США за прошлый год — почти 600 миллиардов долларов. Гигантская сумма. На такой уровень дефицита выходили только несколько раз в истории. Трамп в 2017-м уже целый год руководил экономикой страны — и результаты-то очень плачевные, хуже, чем у его предшественника. Так что я констатирую, что речь не только и столько в том, что китайцы занижают курс юаня, как раз наоборот — американцы опускают курс своей валюты. Лучше бы Трампу заняться настоящим укреплением внутренней экономики. Но внутри США у него это получается не очень важно. Поэтому он решил переключиться на оздоровление экономики за счёт торговых партнёров.
Китай традиционно всегда действовал очень осторожно. Он явно не хочет дальнейшего обострения отношений с США, потому что обострение касается не только, между прочим, торговли. Обострение касается и инвестиций, ведь США сейчас ужесточили инвестиционный протекционизм. Заморожен целый ряд сделок по приобретению активов китайским капиталом в американской экономике. В США есть специальная комиссия по иностранным инвестициям, которая выносит отрицательные заключения — «не рекомендовать проведение сделки, поскольку это угрожает национальной безопасности США». Так что оценивать отдельные действия Китая и США необходимо в более широком контексте, выходя за рамки чисто торговых отношений.
Мне не всё понятно в действиях Трампа, даже с точки зрения его ограниченной логики. Трамп несколько раз высказался достаточно пренебрежительно в отношении ВТО. А ведь, тем не менее, ВТО до сих пор использовалась и используется Западом в качестве достаточно эффективного инструмента противодействия экспорту со стороны Китая и некоторых развивающихся стран. Я имею в виду такую процедуру, как рассмотрение судебных исков — суд ВТО. Обратите внимание, в исполнилось 15 лет с момента вступления Китая в ВТО. Почему эта дата так важна? Потому что в течение 15-ти лет Китай, согласно первоначальному соглашению о вступлении ВТО, должен был сделать свою экономику рыночной. В прошлом году и начале этого года и США, и Европейски Союз заявили о том, что они не считают китайскую экономику рыночной и, соответственно, у них появляются полные юридические основания для того, чтобы возбуждать в рамках ВТО судебные иски с обвинениями Китая в демпинге. Под демпингом они имеют в виду то, что Китай прямо или косвенно с помощью государства субсидирует экспортёров. Так что я ожидал и ожидаю, что в этом году количество исков против китайского экспорта в ВТО резко возрастёт. Но Трамп почему-то заявил о том, что Америка не нуждается в этой организации. Казалось бы, он должен был на 100, на 200% использовать её возможности. Так что Трампа можно назвать безумцем, Геростратом. Мы пытаемся всегда логически объяснить любые решения государственных деятелей. Но я всё-таки вижу серьёзную непоследовательность в политике Трампа, некое оруэлловское двоемыслие — один шаг или одно заявление противоречит другому шагу или другому заявлению.
Так, может быть, это и есть та цель, которую обозначим пока в качестве догадки? Те силы, которые стоят за Трампом (а некоторые из этих сил нам известны), — они и хотят хаотизации, человеческих смертей, жертвы, наконец, своему настоящему метафизическому хозяину?
Да, можно предположить, что истинной целью кажущихся противоречий является глобальное жертвоприношение. Конечно, можно использовать рациональные понятия для объяснения иррационального поведения. Но давайте вспомним Первую мировую войну. После неё экономическая депрессия сохранялась до начала Второй мировой войны. И более того, это была одна целей Второй мировой войны — силовым внеэкономическим методом выйти из состояния экономического кризиса. Безусловно, у Второй мировой войны были и другие цели, но одна из целей, как сейчас ретроспективно оценивают уже даже западные эксперты, такова: никак не мог Запад обычными, не силовыми методами разрешить противоречия, которые возникли в результате начавшегося в 29-м году экономического кризиса. Президент Рузвельт много раз твердил о том, что Америка не будет ввязываться во Вторую мировую войну. И для того, чтобы убедить Франклина Рузвельта в том, что всё-таки Америке придётся ввязаться во Вторую мировую войну, и возникла провокация под названием Пёрл-Харбор. И сегодня, если надо, наследники устроителей Второй мировой могут устроить любую провокацию для того, чтобы заставить Трампа, скажем, нажать ядерную кнопку или сделать ещё какой-то безумный акт. Мы с вами прекрасно знаем, что стояло за событиями 11 сентября 2001 года. И таких событий может быть ещё много. Это нехорошие звоночки, это предвестники глобальных потрясений. Это прелюдия — фуга впереди.
Что касается остального мира. В случае неконтролируемой эскалации конфликта между двумя важнейшими игроками в мировом разделении труда не может ли быть такого, что пока паны дерутся, у холопов чубы так будут трещать, что мало не покажется, в том числе и для России?
За долее чем четверть века, за всё время существования Эрэфии мы утратили то, что было создано за примерно четверть века советского периода нашей истории. Я имею ввиду создание единого народно-хозяйственного комплекса, который обеспечивал самодостаточность страны и делал её малоуязвимой от торговых войн и всяких прочих мировых катаклизмов. А сегодня мы превратились в экономику трубы, мы потеряли очень многие отрасли и производства. И, конечно, любые нарушения в сфере международных экономических отношений будут больно ударять по нашему народу, по нашей стране. Это очевидная вещь. На оптимистических сайтах в интернете звучит такое мнение, что торговая война США и Китая на пользу России, Россия может очень многое выиграть для себя в результате склок между большими партнёрами. Теоретически — да, можно было бы играть на внешних противоречиях. Но только теоретически. Потому что я просто сегодня не вижу тех людей, которые бы в правительстве РФ могли бы использовать эти противоречия в наших интересах. А так, конечно, могла бы получиться интересная игра. Но даже Министерство иностранных дел Российской Федерации, к сожалению, занимается больше вербальными акциями, нежели действительным выстраиванием блоков, выстраиванием таких межгосударственных соглашений, которые позволили бы нам, по крайней мере, не стать лузерами во всей этой истории — а, может быть, даже стать бенефициарами. Но это тонкая игра, играют в неё мастера, и уроки такой игры можно было бы почерпнуть из дипломатии 30-х годов.
Предположим, Америка перекрывает поставки товара в Китай. Такой сценарий возможен. Россия могла бы по каким-то товарным позициям компенсировать немедленные потери Китая? Могла бы. Но для этого необходимо, чтобы у нас компании, производящие соответствующие товары, заключали выгодные для нашей страны соглашения с Китаем. А мы ведь не можем заставить какие-то российские компании заключать эти соглашения, потому что Китай говорит — «а мы хотим торговать в юанях!» Тут одно за другое цепляется. Нам нужен межгосударственный клиринговый союз с Китаем — а никто не обсуждает этот вопрос. До сих пор торгуем-то на доллары! Рад был бы предложить конкретные готовые решения — но для этого должен быть механизм, а механизма нет. А механизм появляется тогда, когда действительно происходит национализация экономики, национализация внешнеэкономических связей. Сегодня внешнеэкономические связи развиваются стихийно. Ни Министерство промышленности и торговли, ни Министерство иностранных дел, ни премьер-министр Медведев не управляют никакими из этих процессов. Этими процессами управляют совершенно другие субъекты.
Поэтому, прежде чем рассказывать о том, как использовать эту ситуацию по крайней мере для того, что не ослабить свои позиции — для этого нам надо навести порядок внутри страны, навести порядок в сфере внешнеэкономических связей. Если говорить про внешнюю экономику, необходима национализация внешней торговли, то есть, иначе говоря — государственная валютная монополия. Это создание межгосударственного клиринга, без такого клиринга мы не сможем торговать. И иначе не получится, или опять будут всё разговоры. А ведь можно выправить ситуацию за несколько лет! Это просто и очевидно, когда ретроспективно смотришь на то, что происходило в 30-е годы в Советском Союзе.
Валентин Катасонов, газета «Завтра»