Настойчивость и наглость, с которой Украина пытается использовать против России крымскотатарскую тему, достойна определенного, пусть и специфического, восхищения. Того восхищение, с которым наблюдатели конкурса отборной хуцпы встречают особо выдающегося конкурсанта.
Ведь что дано нам в анамнезе? Народ, исторически имевший, скажем мягко, сложные отношения с Россией, а в Великую Отечественную войну давший в процентном отношении значительно больше коллаборационистов и военных преступников, чем практически любой другой советский. В годы перестройки тот же народ с шумом, скандалом, мордобоем и под восторженные всхлипы либеральных правозащитников возвращается в Крым, и его если не большинство, то самая крикливая, активная и пассионарная часть начинает рыть и под советский строй, и конкретно под русские позиции на полуострове. Впрочем, и тогда многие видные и умные татары предостерегали от вражды с русскими, вызывая звериную ненависть единоплеменных русофобов.
Все годы украинской незалежности значительная часть крымских татар промышляла самозахватами земли и жилищ, придерживаясь преступной и враждебной русским линии поведении. Украинская власть закрывала на крымскотатарские художества глаза, причем была столь же равнодушна к национально-культурным и прочим проблемам небольшого и непростого народа. Ноль внимания что к преступлениям, что к проблемам – так можно охарактеризовать линию Киева в крымскотатарском вопросе с 1991-го по 2014 год.
Россия, вернув полуостров, постаралась забыть былые сложности и черные страницы в отношениях с местными татарами, предоставив им огромные (и часто незаслуженные) преференции. В результате татары в массе своей российский суверенитет над полуостровом приняли, кто с удовольствием, кто с удовлетворением. Причем уже на стадии референдума марта 2014 года: даже если представить, что все голосовавшие против России – татары, все равно они лишь небольшая часть общего крымскотатарского населения. Более того, и до референдума, еще в горячие деньки конца февраля – начала марта, здравомыслящие татары в той или иной степени склонились на правильную сторону Истории, справедливо полагая, что Кремль всяко лучше, чем необандеровские живодеры и космополитичные панисламисты из террористической организации Хизб ут-Тахрир аль-Ислами (запрещена в РФ), считающей все мусульманские народы лишь строительным материалом для всемирного безнационального Халифата.
То, что Россия для крымских татар оказалась лучшим выбором, чем Украина, признают и некоторые российские либералы из числа далеко не самых лояльных власти и патриотичных. Процитируем хотя бы Владимира Рыжкова: «Настроение в Крыму радостное по-прежнему. Дело в том, что люди не просто формируют свое отношение к России, люди еще имеют сформированное отношение к Украине за последние 23 года. Конечно, за 23 года ничего хорошего подавляющее большинство людей сказать не может. Нищета беспросветная, дорог нет, развал медицины, развал школ – все реально так… Вот чем занималась Украина, потому что в ту пору Украина несла за Крым ответственность – он был частью Украины. Об Украине никто ничего хорошего сказать не может, даже крымские татары, с которыми я там общался. Они говорят: «Украина за 23 года не решила ни один вопрос, который мы ставили. Ни по земле, ни по реабилитации, ни по собственности, ни так далее»». Цитата, что характерно, с ресурса «Крым. Реалии», виртуальной крымско-украинской платформы «Радио Свобода».
И вот в условиях фактически решенного крымскотатарского вопроса группка крикливых пропагандистов и провокаторов-террористов всеми силами пытается создать видимость чуть ли не геноцида крымских татар. Если говорить о пропагандистах, то здесь, конечно, выделяется Айдер Муждабаев. В бытность свою российским журналистом и заместителем главреда «Московского комсомольца» он гневно бичевал весь без исключения русский народ за его вековечный генетический империализм, шовинизм, фашизм и холопство. С началом киевского Майдана начал сыпать перлами вроде «Мне не особо нравится Тягнибок, но он в сто раз лучше русских националистов, кирпичами проламывающих черепа таджикских дворникам» (поиск источников вдохновения для картины «Русские националисты убивают таджикского дворника», наверное, следует поручить специальным структурам, расследующим сбыт и оборот наркотиков). После возвращения Крыма в русскую гавань Айдер Иззетович, пользуясь все теми же проверенными источниками вдохновения, начал широкими мазками рисовать в собственном блоге картину ежедневного крымскотатарского холокоста.
Но и расширители сознания в столь нелегком деле помогали плохо. Выглядел творческий процесс, наверное, примерно так. Муждабаев приходит вечером домой. Заботливо сдувает пылинки с висящей на стене справки о незаконченном высшем образовании в Тамбовском институте химического машиностроения, затем прикрикивает на жену, употребив пару крепких крымско-татарских ругательств. Жена быстро собирает ужин на стол и прячется в дальней комнате. Муждабаев, совершив дуа, приступает к трапезе, попутно беседуя со старшим сыном:
– Что там в мире интересного?
– В Ле Бурже проходит авиасалон. На азиатских торгах упал курс иены. Ученые расшифровали язык дельфинов.
– Ты мне голову не морочь, сопляк. Рассказывай, как и чем сегодня русня обижала наш маленький кроткий народ?
– В Бахчисарайском заповеднике сняли русского директора, назначили нашего. Приняли закон о квоте для наших в крымском правительстве. Путин принимал Джемилева в Кремле.
– Оскорблял? Унижал?
– Нет, обхаживал всячески, говорил о важнейшей роли крымских татар в истории России и строительстве многонациональной страны.
– А было в начале встречи целование ног Джемилева с последующим их омовением?
– Такого вроде не было.
– О!
Муждабаев отставляет в сторону тарелку, берет ноутбук и, еще раз торопливо совершив дуа, начинает строчить: «В очередной раз Россия продемонстрировала свой звериный оскал. В очередной раз и без тому загнанному в гетто, оплеванному и поставленному на грань выживания крымско-татарскому народу дали понять, кто хозяин имперского лебенсраума…»
Сейчас пан-господин-эфенди Муждабаев проживает в Киеве, с удвоенной и утроенной страстью рисуя жизнь татар в оккупированном – в кавычках – Крыму, черную, как лежалый насвай. Он же, насвай, и соприродные ему вещества по-прежнему являются и основным стимулятором творчества экс-журналиста «Московского комсомольца» и его коллег по крымскотатарскому информационному сопротивлению.
Но на одном мифическом геноциде, полностью нарисованном разнообразными галлюциногенами, далеко не уедешь даже в наш смутный век постправды. Нужны и какие-то события, хоть минимально соотносящиеся с реальностью. Поэтому сопротивленцы-практики прибегают к испытанным методам работам. Они задирают власти полуострова, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, открыто готовясь к терактам и беспорядкам, в общем, всячески вызывая огонь на себя, чтобы в случае противодействия завопить о репрессиях. Кроме того, они преследуют пророссийски настроенных соплеменников, пытаясь их запугать и одновременно перевесить вину на российские правоохранительные органы и спецслужбы.
Сейчас перед нашими глазами как раз разворачивается характерный акт сей немудреной стратегии. 21 мая в ответ на задержание в Крыму помощника Джемилева – некоего Эрола Велиева – глава запрещенного «Меджлиса крымскотатарского народа» Рефат Чубаров созвал конференцию в Киеве и заявил о непричастности Меджлиса и Джемилева к поджогу дома лояльного России муфтия Крыма Эмирали Аблаева. Все соответствующие сообщения Чубаров назвал российской пропагандой. Украинская сторона продвигает тезис, что Александр Стешенко, бывший спортсмен-боксер и сподвижник Велиева по экстремистской деятельности, был похищен российскими спецслужбами, а само пресечение их группы суть провокация ФСБ.
Между тем установленные факты говорят о ровно обратном положении дел. 12 сентября 2017 года группа Велиева-Стешенко по прямому указанию Джемилева закидала коктейлями Молотова дом пророссийского общественного деятеля Васви Абдураимова за его выступления в поддержку России на заседаниях ООН и Совета Европы. Стешенко был задержан при въезде на территорию Крыма 12 апреля и сотрудничает со следствием безо всякого давления (Чубаров же, видимо, позаимствовав пару грамм вдохновения у коллег-смежников, заявил, что задержанного пытают и много раз топили в море, затем, видимо, воскрешая для повторения утехи). Видео с признаниями Стешенко размещено в открытом доступе. Меджлисовцы пытаются созданием таких групп по совершению акций прямого действия (за гонорар в несколько сотен долларов) запугать население Крыма и дружественных России соплеменников. Можно вспомнить и меджлисовскую блокаду Крыма, и откровенные масштабные преступления вроде подрыва опор ЛЭП. Созыв же Чубаровым срочной пресс-конференции – не что иное, как попытка скрыть откровенно людоедскую направленность Меджлиса и персонально его лидеров.
Джемилев, Чубаров и Ко – откровенные рэкетиры и экстремисты, видящие в собственном народе расходный материал для политических провокаций и готовые спокойно идти не только по русским, но и по крымскотатарским головам. Подобной линии поведения не один год и не одно десятилетие, ее корни уходят еще в украинском и даже позднесоветско-перестроечный период. Достаточно вспомнить, как в ноябре 1993 года меджлисовские бандиты убили Юрия Османова, лидера соперничавшего с Меджлисом Национального движения крымских татар. Османов выступал за русско-крымскотатарское примирение и называл заявления Джемилева о неизбежности столкновений между татарами и русскими в Крыму провокационными и порочащими татар (чистая правда, и так до сих пор). Более того, Османов небезуспешно пытался в обход Меджлиса установить связи с турецкими властями и тамошней крымскотатарской диаспорой, а претензии на перехват ресурсной базы меджлисовцы не любят еще сильнее, чем идейное несогласие.
На что надеются Муждабаев, Чубаров, Джемилев и вся их шайка горлопанов и бандитов? Видимо, на то, что ставший возмутительно приемлющим Россию крымскотатарский народ будет вновь временно передислоцирован в другие российские регионы для спасения от собственных самопровозглашенных горе-лидеров и тогда легенда о крымскотатарском холокосте нальется новыми красками. Либо на то, что татар или хотя бы их часть нескончаемыми провокациями и угрозами все-таки удастся поднять на борьбу с оккупантами. Некий промежуточный вариант тоже вполне удовлетворит меджлисовских мерзавцев. Но, понятно, не Россию. Депортация, как сказал по другому поводу российский президент, дорого и ни к чему. Бойня, даже с победным для нас результатом, тем более. А вот депортировать и перебить (в смысле заткнуть глотку) меджлисовское отребье и его пособников очень бы неплохо.
Станислав Смагин, “Новороссия”