Украинская провокация в «Деле Бабченко» сыграла против интересов Киева, что тут же проявилось в реакции западных СМИ. Этот трагифарс может даже ускорить процесс нормализации российско-европейских отношений.
Стоп машина
Судя по всему, вся история с Бабченко должна была развиваться по-другому. Украинское руководство, впечатленное британским «делом Скрипалей» и высокой эффективностью этой истории в рамках информационной войны с Россией (когда сомнительное событие автоматически было повешено на Москву), решило повторить подход к снаряду. Правда, с некоторыми доработками. Орудие убийства упростили до обычного пистолета (химоружие, конечно, ужаснее, однако пример британцев показал, что чем сложнее инструмент убийства, тем больше потом возникает вопросов), нашли сакральную жертву в лице Бабченко и его «убили».
Сначала все шло как по маслу. «Убийство Бабченко» автоматически было повешено на Москву, западные СМИ и политики достали свои методички и клеймили Путина за «очередное проявление терроризма». В воздухе отчетливо запахло дымом санкций, а украинские спецслужбы, видимо, уже были готовы подбрасывать в разгорающийся костер дрова. Например, поймали бы «исполнителя» с тем самым списком из трех десятков будущих жертв, опубликовали показания «организатора», где бы говорилось о том, что в России есть специальный фонд, откуда берутся средства для дестабилизации ситуации на Украине.
Однако затем в плане возник сбой. Судя по всему, Москва либо получила доказательства того, что Бабченко жив, либо была на пороге получения этих доказательств. Только этим, на наш взгляд, можно объяснить тот факт, что операция была свернута на взлете и украинские спецслужбы вынуждены были сыграть на опережение. Не дожидаясь возникновения огненного смерча антироссийской истерии, они плеснули в разгорающийся костер воду и продемонстрировали живого Бабченко, заявив, что все это была оперативная игра для поимки российских заговорщиков. Однако ни думающие аналитики на Украине, ни тем более западные СМИ игру не оценили. «В долгосрочном плане минусы от этой игры перевесят плюсы, и тактический успех превратится в стратегическую неудачу, — говорит вице-президент Центра анализа европейской политики Эдвард Лукас. Собственно, вся критика украинской операции идет по двум направлениям: удар по СМИ и удар по репутации.
Журналистике это поможет
«Фейковое убийство Аркадия Бабченко можно расценивать как удар по независимой журналистике», — гласит заголовок «Дойче Велле». Аналогичной точки зрения придерживается и Международная федерация журналистов.
Тезис симпатичный, но, мягко говоря, неверный. Достаточно взглянуть на освещение западными СМИ того же дела Скрипалей или истории с химической атакой в Гуте. Фейковое убийство Бабченко может стать как раз стимулом для возрождения западной журналистики. Аргументы России изначально воспринимаются как фейки, а идеи, транслирующиеся ее врагами (прежде всего Украиной) позиционируются как истина, не требующая фактчекинга.
И если в случае с делом Скрипалей инстинктивное реагирование прошло достаточно безболезненно для западных политикой и журналистов (ибо доказательства о российской непричастности начали в массовом порядке появляться лишь через недели после инцидента), то в случае с делом Бабченко удар под дых они получили буквально через сутки после реакции.
Издание Independent не зря называет историю с Бабченко «пропагандистским подарком» Москве, а редакция The New York Times позиционирует ее как «аргумент сторонникам теорий заговора и циничным отрицателям “фейковых новостей”», который Кремль будет «использовать в своей официальной риторике о том, как далеко готовы зайти противники России ради ее дискредитации».
В Москве же все-таки надеются на то, что урок будет выучен, и что западные журналисты теперь будут более трезво подходить к анализу полученных данных. Ну или хотя бы просто побоятся сразу включать инстинкты и разворачивать антироссийскую истерию. «Боюсь, что когда на Украине произойдет следующее убийство журналиста, в него никто не поверит. Ведь никакого доверия нашей власти среди медиа больше нет», — написала украинская журналистка Мирослава Пеца.
Веры нет
Что, в свою очередь, может привести к более взвешенной позиции западной прессы в освещении российско-украинских отношениях. И – чем Трамп не шутит – не только российско-украинских.
«Постоянно пытаясь перещеголять Россию, Украина снова назло бабушке отморозила уши. И тем самым нанесла серьезный удар по своей репутации… а также по тому, что осталось от чувства сострадания и доверия к ней», — пишет The Guardian. Конечно, на публике европейские политики ведут себя респектабельно и, говоря словами министра иностранных дел Германии Хайко Мааса, просят Киев ответить на «несколько вопросов». Однако можно не сомневаться, что в кулуарах никакой респектабельности нет, а есть лишь гнев на то, что уважаемых лидеров выставили дураками. «Непонятно, простят ли в ближайшее время украинское правительство иностранные дипломаты». — пишет The Washington Post. А если не простят – то что предпримут? Ведь, как верно отмечает польская Rzeczhpospolita, «почти в каждом западном государстве есть влиятельные политики, которые только и ждут, чтобы вернуться к нормальным отношениям с Россией, а если Киев выставит себя в смешном свете, он упростит им задачу. Это, в свою очередь, приведет к отмене санкций за нападение на Украину, то есть положит конец заботам о сохранении территориальной целостности этой страны».
«Международная репутация Украины теперь будет во многом зависеть от качества доказательств российского заговора, которые она может предъявить», — считает Independent. И они явно должны быть более серьезными, чем те, которые представили британцы в ходе дела Скрипалей. Сможет ли Киев хотя бы тут обойти британский образчик? Судя по тому, какие доказательства приводятся сейчас, очевидно, что у украинских спецслужб фальсификации организуются еще менее профессонально, чем у товарищей с Туманного Альбиона.
Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ, «Expert Online»