Россия, Азербайджан, Туркмения, Казахстан и Иран подписали в Актау конвенцию, которая определяет правовой статус Каспийского моря. Она готовилась более 20 лет – работу начали еще в 1996 году. Государства пяти стран в историческом соглашении выработали правила, по которым будут вести там судоходство, рыболовство, научные исследования и прокладку трубопроводов. Документ фиксирует, что на Каспии не могут размещаться силы и базы других держав. Дмитрий Лекух объясняет, в чем ценность конвенции и что она изменит.
Подводных камней было довольно много: Каспий – вообще слишком “лакомый кусок”, чтобы на него не было претензий у внешних игроков даже другого полушария.
Начнем с самого простого: только доказанные ресурсы нефти в Каспийском море составляют около 10 миллиардов тонн, общие ресурсы нефти и газоконденсата оцениваются в 18-20 миллиардов тонн. Что особенно любопытно, до конца 80-х гг. ХХ в. поиски нефти в Каспийском море вели в основном исключительно на участках между Азербайджаном и Туркменией. Именно этот район считался наиболее перспективным. И, соответственно, большинство ранее открытых нефтяных месторождений сосредоточено именно здесь. Северная и центральная части дна Каспийского моря, ныне примыкающие к Казахстану и России, были исследованы слабо, и, откровенно говоря, считались малоперспективными. Ситуация резко изменилась только в начале 90-х, когда с казахского и российского шельфов пришли сообщения об открытии богатейших месторождений. По оценкам некоторых экспертов, Каспий занимает третье место в мире по нефтегазовым запасам. Естественно, “внешние игроки” оставить такую информацию без внимания никак не могли.
Переговоры о правовом статусе Каспия длились с 1996 года. Достичь устраивающего все стороны соглашения постоянно что-то мешало. Более того, в последнее время начали приходить совсем уж тревожные сообщения о потенциальном строительстве на Каспии военных баз и использовании каспийских портов вооруженными силами США – именно об этом умудрился договориться с американцами едва ли не самый близкий РФ союзник, республика Казахстан.
И тут надо сказать о наиболее важном решении стран Каспийской пятерки, по некоторой иронии, подписанном именно в казахстанском Актау: Конвенция не допускает присутствия на Каспии вооруженных сил стран вне региона. Пять прикаспийских государств ответственны за поддержание безопасности на море и его ресурсы. Тему можно закрывать.
Нет никаких сомнений, что определенное давление на Астану и на колеблющийся Баку оказала позиция не только крупнейших игроков региона в лице России и Ирана, но и имеющая достаточно большой вес среди элит этих стран позиция Турции. Ее “разлом” в отношениях с Западом в целом и с США в частности приобретает стратегический характер. Как и определенное сближение с крупнейшими континентальными игроками – Россией, Китайской народной республикой и исламской республикой Иран. А все эти три ведущих державы, при всех своих разногласиях, едины в том, что совершенно не желают видеть в самом сердце евразийского “хартленда” вооруженные силы США. Крупнейшим региональным игрокам нужна там стабильность, остальное вторично.
Американцам же, согласно любой из доктрин, начиная с “доктрины Бжезинского” и его не менее именитых предшественников – наоборот. Стабильность евразийского континента морской “атлантистской” цивилизацией воспринимается именно как угроза, угроза конкуренции во всем – от добычи нефти до формирования транспортных коридоров, уводящих приличную часть товарных потоков с контролируемых ими морских путей. Тот же Каспий, через российские и иранские порты, – это прямой коридор для контейнерных перевозок Европа-Индия через Россию и Иран. А через Казахстан и Азербайджан к турецкому побережью, опять-таки через Каспий, должен пройти и “южный коридор” (да, пусть не самый для КНР значимый, но все равно серьезный для системы мировой торговли) Великого шелкового пути. Кто же такие “потенциально возможные убытки” (а Суэцкий канал перегружен) будет терпеть? Но терпеть придется.
Необходимо отметить и другое, намного менее громкое, но ничуть не менее значимое решение: по Каспийскому морю отныне прямо запрещено любое плавание не под государственным флагом одного из пяти прикаспийских государств. Это не меньшее “принуждение к сотрудничеству”, чем было “принуждение к миру” 10 лет назад. Тут хочешь-не хочешь, а будешь сотрудничать и интегрироваться. Даже и в такой “вкусной” сфере, как добыча энергоносителей с нефтяных платформ. Они же тоже, в общем, под эту “демонстрацию флага” подпадают.
Теперь перейдем к проблемам региональным. И тут тоже все выглядит достаточно интересно, хотя и не так однозначно. Подписанная Конвенция определяет, что основная площадь водной поверхности Каспия остается в общем пользовании сторон. Дно и недра делятся соседними странами на основе международного права и двусторонних соглашений. Судоходство, рыболовство, научные исследования и прокладка трубопроводов осуществляются по согласованным сторонами правилам. Кроме того, обязателен учет экологического фактора при реализации больших морских проектов. И как раз именно урегулирование правового статуса Каспийского моря создает условия для развития тесной кооперации.
Кстати. На саммите в Актау были подписаны еще шесть соглашений, в том числе в области транспорта, о сотрудничестве в торгово-экономической сфере и о предотвращении инцидентов на море. Впрочем, есть в подписанных документах и некоторая неоднозначность: так, к примеру, Туркменистан полагает, что конвенция позволит построить Транскаспийский газопровод по дну Каспия до Азербайджана и подключиться к Трансанатолийскому газопроводу (TANAP). Этот газопровод предусматривает поставку газа из Азербайджана через Грузию и Турцию к греческой границе, где его продолжением станет Трансадриатический газопровод (TAP) в Южную Европу. И это действительно так. Но связано это отнюдь не с “победой среднеазиатского газа над российским”, о чем, мечтали, например, Грузия и Украина.
После строительства текущих российско-германского и российско-турецкого “газовых коридоров” у нашей страны просто нет амбиций покрывать своими “трубопроводными поставками” все экономики стран ЕС. Газа в России много, но его количество отнюдь не бесконечно, а у нас в планах не только уже находящаяся в высокой степени реализации “Сила Сибири”. Но и “западный маршрут” в КНР, и важный не только с точки зрения экономики потенциальный “корейский коридор”, и самый привлекательный на сегодняшний день глобальный рынок СПГ, на котором мы по окончанию строительства третьей очереди Ямал СПГ будем иметь 10%. Словом, европейский рынок трубопроводного газа нам интересен как более надежный в долгосрочной перспективе. Во-вторых, как “партнерский”, прежде всего для стратегически важных для нас экономик североевропейского промышленного кластера. Ну, а для реализации наших политэкономических интересов на юге европейского субконтинента нам вполне достаточно двух веток “Турецкого потока”: “излишки добычи” стратегически интереснее реализовывать через мощности СПГ. И кто там будет заполнять остатки рынка юга – Алжир, туркмены с азербайджанцами или американцы своими “сланцами” – нам, грубо говоря, фиолетово. Этот вопрос был актуален еще пару лет назад, но сейчас он уже далеко не первостепенный. К тому же, согласно подписанной Конвенции, и строительство, и эксплуатация потенциально возможного Транскаспийского газопровода будет все равно критически зависима от воли нашей страны.
Дмитрий Лекух, RUPOSTERS