Война с терроризмом, начатая после терактов в США, стала глобальной, но пока не принесла победы
Есть один день в году, когда мы все солидарны с американским народом, — это годовщина трагедии 11 сентября, унесшей три тысячи жизней. 17 лет прошло, но ужасные кадры телерепортажей из Нью-Йорка и Вашингтона навсегда врезались в память.
В тот день я летел в командировку из Москвы в Архангельск. Самолет приземлился в аэропорту, и первые слова, которые говорили встречающие, были просто невероятны:
“Америку бомбят!”
Мы столпились возле телевизора, по которому шла трансляция из Нью-Йорка. Башни Всемирного торгового центра горели, из их окон бросались вниз люди.
“Может, это фильм ужасов?” — спросил кто-то из прилетевших.
“Нет, всё это правда!”
Мы не отводили глаз от экрана. Самые ужасные моменты, когда авиалайнеры врезались в здания, в телерепортаже прокручивали много раз.
Злорадных слов о том, что мол, пиндосам так и надо, никто из стоявших рядом со мной не произнес. Мы искренне сочувствовали американцам, оказавшимся в огненном аду.
У одной из женщин зазвонил мобильник.
“Сын! — закричала она. — Он там, в Нью-Йорке!”
Мы обернулись к ней, далекая трагедия вмиг стала близкой. Мать плакала и спрашивала только одно:
“Ты вышел? Ты в безопасности?”
Потом связь оборвалась, и женщина, увидев наши взгляды, сказала:
“Мой сын работает во Всемирном торговом центре, он программист. Говорит, что успел выбежать, но там еще есть россияне…”
В рухнувших небоскребах были не только американцы, в числе жертв трагедии оказались граждане 91 государства. Всю планету затронула та беда, но мы еще не представляли, что история совсем недавно начавшегося ХХI века будет рассечена этим траурным днем на “до” и после”.
Организатором воздушной атаки на “Близнецов” и Пентагон назвали “Аль-Каиду” (запрещена в РФ), ее лидер Усама бен Ладен не отрицал это. Еще в 1996 году он публично объявил свою “Декларацию войны американцам”, а в 1998-м в своей фетве призвал мусульман убивать американцев повсюду. Всерьез американские политики приняли те слова бен Ладена только после трагедии 11 сентября. Ведь он, по сути, был их выкормышем, во время афгано-советской войны Штаты помогали моджахедам “Аль-Каиды” деньгами и оружием, поставляли будущим террористам переносные зенитные комплексы.
Наверное, президент США Джордж Буш, объявляя в сентябре 2001-го Global War on Terrorism (GWOT), не предполагал, что эта война затянется на долгие годы.
Афганский капкан
7 октября 2001 года войска США высадились в Афганистане, вскоре там оказался и я — в ту командировку на войну я отправился вместе с художником Геннадием Добровым. Мы работали в тандеме, я писал репортажи, а Гена иллюстрировал их рисунками с натуры. Он шутил, что карандаш на войне надежнее, чем фотоаппарат. И ведь точно: порой мне негде было зарядить аккумуляторы.
Война в Афганистане разгоралась, талибы оказались сильным противником, их правительство международные силы свергли только к концу 2001 года. А в октябре-ноябре Афганистан переживал самое ужасное время: Вооруженные силы США блокировали воздушное пространство и перекрыли караванные тропы. Среди беженцев, скопившихся на севере Афганистана, начался голод. Отцы убивали себя от отчаяния, чтобы не видеть мук умиравших детей.
Точечных ударов по войскам “Талибана” (запрещена в РФ), про которые с восторгом писали американские газеты, я не видел. Зато активно бомбили ущелья — казалось, что в дело пошли бомбы еще времен Второй мировой войны. Через разложенный в палатке спальный мешок я чувствовал, как от далеких взрывов колыхается земля.
Но самым эффективным оружием американцев были не бомбы, а деньги. Они перекупали полевых командиров, не скупясь, многие из них тогда стали богачами.
Бесстрашие моджахедов (и талибов, и их противников из “Северного альянса”) поражало всех, кто сталкивался с ними. Вот строчки из моего военного репортажа той поры:
“Нет воинов лучше афганцев, нет на свете солдат хуже них. Те, кому пришлось воевать с ними, подтвердят это. Мы видели бойцов “Северного альянса” в бою. Они ходят под обстрелом в полный рост, не пригибаясь. Так, словно совершенно не дорожат жизнью.
Ошур Мухаммад, гвардеец из личной охраны генерала Паймона, выслушав наши наблюдения, улыбнулся:
— Наверное, вы правы. У афганцев нет страха смерти. Ведь без воли Всевышнего даже волос не упадет с головы человека. Жизнь человека забирает не вражеская пуля, а Аллах!
Ошур расстегнул ворот рубашки и показал нам шрам. Такая рана могла быть смертельной.
— Да, чуть не убили! — сказал он с таким сожалением, будто лотерейный билет не сошелся на один номер. — Чуть не убили…
Мы уже знаем, что по исламским канонам каждый воин, убитый в праведной войне, сразу же попадает в рай и становится святым. На их могилах ставят шесты с надписью, прославляющей подвиг. Мы видели такие могилы прямо на линии фронта в провинции Тахор. Нам объяснили, что там покоятся те солдаты, чьи родные села в руках врагов.
— Если есть возможность похоронить человека на родовом кладбище, мы обязательно делаем это. Земляки погибшего везут тело родственникам.
— Но по обычаю мусульман положено предавать земле в тот же день…
— Да, но у родных есть право проститься с погибшим. И это важнее всех обычаев.
Могил в Афганистане столько, что не сосчитать. Война уже косит людей хуже чумы”.
Я не видел к себе злобы со стороны афганцев, которых тогда встречал на своем пути. Говорил с ними откровенно, делился едой и надеждой, что война скоро кончится. Не вышло — даже сегодня, спустя семнадцать лет, в Афганистане гремят взрывы. Усама бен Ладен убит, но сражению с терроризмом не видно конца. Война переметнулась в Сирию и другие страны. Террористы ИГИЛ, запрещенной в России организации, создали свою адскую сеть по всему миру. Конца этой войне, увы, пока нет.
Пророк из Кабула
Осенью 2001-го я подружился с Абдулом Кахаром, беженцем из Кабула. Он учился в СССР, стал инженером, построил в афганской столице свою виллу, был счастливым отцом и мужем. И бросил всё, чтобы спасти свою жизнь, жену и детей. Кахар говорил мне, что исламский терроризм бомбами не победить, что причины его — неграмотность и бедность. Я спорил с ним, мол, современная армия НАТО сомнет террористов, уничтожит начисто. Абдул печально улыбался и отвечал, что на смену убитым фанатикам приходят десятки других, чтобы мстить, и этот конвейер трудно остановить только одной военной силой, ведь моджахеды верят, что смерть на этой войне для них — дорога в рай.
Мой афганский друг говорил тогда, что вожди СССР были мудрее американских президентов, они опирались не только на силу оружия, но и на добрые дела — строили школы, больницы, дороги, мосты. Кахар убеждал меня, что бардак в Афганистане будет очень долгим, потому что американцам нужен узел нестабильности вдали от США, чтобы управлять всем миром. Абдул говорил, что атака террористов на Всемирный торговый центр и Пентагон была на руку политикам США, они получили вескую причину для вторжения в Афганистан и другие страны.
Инженер Кахар оказался пророком — наверное, мудрость рождают пережитые беды. А горя он хлебнул очень много. Про его горькую судьбу я тогда тоже написал маленькую заметку. Вот она, беда одной семьи на фоне глобальной войны:
“Инженер Абдул Кахар закрыл дверь на замок. Последний раз посмотрел на свой дом. Он любил его. Двухэтажный особняк из шести комнат инженер построил пять лет назад. По своему проекту, так, чтобы было удобно всем домашним. Просторный и уютный дом. У каждого из четырех детей своя комната.
Деньги на этот дом — восемьдесят тысяч долларов — с женой Надией они копили двенадцать лет. Построились, обставились.
Инженер смахнул слезу. Так, чтобы не увидели дети. Им они с Надией сказали, что уезжают навестить родственников в Пакистане.
Старший сын Абдул-Варо уже большой, ему пятнадцать. Но отец не сказал и ему.
Никто не должен думать, что они бросают родной город. Узнают талибы — тогда тюрьма или смерть.
Абдул Кахар помнит, что такое тюрьма. Когда талибы вошли в Кабул, его арестовали. В вину поставили учебу в СССР. Сочли коммунистом. Хотя он никогда не был им. Техника его всегда интересовала куда больше, чем политика.
Допросы оставили память на всю жизнь. Талибы били палкой по пальцам. Страшно больно. Тогда он спросил у палача:
— Почему по пальцам?
Тот ухмыльнулся:
— Чтобы ты не смог рисовать свои чертежи, инженер. Надо учить студентов Корану, а не твоим закорючкам.
— Это формулы…
— Они от шайтана!
Когда его выпустили из тюрьмы, он внешне ничем не отличался от своих палачей. Грязный, оборванный, с длинной седой бородой.
Он стал жить тихо, боясь всего. У него осталось только одно желание — спасти семью. Двух сыновей и двух дочек. Абдул-Варо, Зухал, Зою, Шухайб.
Инженер знал, что за ним следили. Талибы по-прежнему считали его своим врагом. Иногда он встречал своего палача на базаре. Тот вместо традиционного восточного приветствия “Мир тебе! Как здоровье?” спрашивал:
— Инженер, ты еще жив?
Абдул Кахар стиснул зубы, вспомнив пытки в застенке. Нет, они не сломили его! Он устал бояться. Сказал Надие, что хочет уйти на север. Туда, где воюют с талибами.
— Ты мужчина. Поступай, как решил, — ответила Надия. — Только знай: я тебя не оставлю. Мы уйдем все вместе. С детьми!
Ночью они спрятали в подвале самые ценные вещи. Абдул Кахар бережно завернул в пакет свой студенческий альбом. Там хранились фотографии его однокашников по учебе в Запорожье. Он подумал: хорошо бы сейчас взять и перенестись по воздуху прямо к ним, к друзьям юности. И ему стало тепло от этой мысли.
Инженер постучал в дверь дома соседа. Тот жил здесь недавно. Абдул Кахар подозревал, что этот сосед “стучит” на него талибам. Но это сейчас даже лучше. Никто не заподозрит, если он отдаст ключ от своего особняка агенту “Талибана”.
— Господин инженер, вы куда? — сосед явно что-то заподозрил.
— Собрался навестить дядю в Пакистане.
— Надолго?
— Дня на два-три.
Сосед посмотрел на сумки. Они были легкими. Так, мелочь, которая может пригодиться в дороге и десяток лепешек.
— Доброй дороги, сосед!
— Спасибо! Мы скоро вернемся!
Абдул Кахар с тоской подумал: знать бы, когда наступит это “скоро”…
Они выехали из Кабула в сторонку Пакистана. Убедившись, что за ним не следят, инженер свернул в горы. Теперь надо было добраться до тропинки, которая приведет его в Панджер. Там ему знаком каждый камень: он вырос в этих горах.
Высадив семью, инженер поставил передачу на “нейтраль”. Джип ему было не жалко: старая машина сделала свое дело, вывезя их в горы. Абдул Кахар вылез наружу и столкнул машину в пропасть. Все, теперь его искать точно не будут. Подумают, разбились, а тела унес горный поток.
Он взял младшую дочку на руки и сказал детям:
— Мы идем на север. Там свобода!”
Я не знаю, жив ли сейчас Абдул Кахар, но надеюсь, что у него всё хорошо. Простые люди во всех странах одинаковы в своих стремлениях и заботах. Мы хотим растить детей, любить, просто жить. И в Афганистане, и в США, и в России. Поэтому каждый год 11 сентября зажигаем поминальные свечи. Миллионы сердец, миллионы молитв звучат в унисон — мы все просим только о мире.
Григорий Тельнов, РенTV