Решение Священного синода РПЦ, заседавшего в Минске, прекратить евхаристическое общение с Константинопольским патриархатом никого не удивило. Оно было ожидаемым. Но некоторых особенно рьяных борцов за веру огорчила умеренность данного решения
Они питали надежду на то, что РПЦ объявит Константинопольскую церковь утратившей каноничность, провозгласит анафему Варфоломею и поддержавшим его епископам Константинопольского патриархата и потребует от каждого из раскольников индивидуального покаяния.
Формальное право на такие действия у РПЦ было. Если прочитать список того, в чем повинен Константинополь, согласно решению Синода, то он более впечатляющий, чем противоречия между Римом и Константинополем 1054 года, от которых принято вести отсчёт Великого раскола. А тогда папы и патриархи на взаимные анафемы и проклятия не скупились.
Если условно перевести решения Синода на язык светской дипломатии, РПЦ разорвала с Константинополем дипломатические отношения, но войну не объявила. Как правило, разрыв дипломатических отношений является последним шагом перед войной, и она следует вскоре за таковым разрывом. Но бывают случаи, когда дипломатические отношения разрываются, государства находятся в жёсткой конфронтации, иногда угрожают применением оружия, случаются даже неформальные столкновения военнослужащих, но до войны дело так и не доходит.
Наиболее известный пример — взаимоотношения СССР— Израиль. Москва разрывала дипломатические отношения дважды: с февраля по июнь 1953 года и с 1967 по 1991 год. В 1956 году, во время англо-франко-израильской агрессии против Египта СССР угрожал применением военной силы для обуздания агрессора. Советские военные советники работали в нескольких арабских странах, причём бывало что и принимали участие в военных действиях (и гибли, и убивали). В критические моменты в Египет, например, посылались целые бригады ПВО, со всем личным составом. Но прямое военное столкновение между СССР и Израилем так и не произошло. Более того, обе страны делали максимум возможного, чтобы избежать перехода последней черты.
Причины умеренности СССР понятны. Прямое вооружённое столкновение с Израилем в тех условиях могло быстро перерасти в мировую войну, а на ядерном пепелище всё равно, кто сгорел первый, а кто последний.
В чём же причины умеренности РПЦ? Ведь церкви не обладают армиями и боевые действия друг против друга ведут в сфере морали и духа, но никак не в материальном мире.
В этом и причина. Варфоломей оказался не единственным отступником, его поддержал Синод Константинопольской церкви. Возможно, не все клирики, монахи и прихожане Константинопольского патриархата согласны с таким решением. Они должны иметь возможность сформулировать свою позицию и оказать воздействие на отступившее от канонов священноначалие. Если же немедленно отказать в каноничности всей Константинопольской церкви, это может заставить вынужденно поддержать Варфоломея даже тех, кто готов был бы выступить против него. Ведь под ударом окажется вся церковь Константинополя. Осуждать же за данное решение одного Варфоломея было некорректно, да и невозможно, поскольку принималось оно всем Синодом Константинопольского патриархата, согласно процедуре.
Непонятна пока и ситуация в мировом православии. Не все церкви высказались по поводу конфликта Москвы и Константинополя. Даже те, которые формально поддержали РПЦ, сделали это аккуратно, призывая к восстановлению единства и преодолению противоречий.
Мировое православие опасается очередного Великого раскола. Опасается потому, что линия разделения пройдёт не только между различными церквями, но и внутри отдельных церквей. Ни одна из них не гарантирована от того, что если вопрос станет ребром, то часть её клириков, монахов и прихожан поддержит РПЦ, а часть — Константинопольский патриархат.
Мировое православие из последних сил пытается не допустить трагедии второго Великого раскола. В этих условиях слишком жёсткая реакция, не оставляющая оппоненту возможности отыграть назад, позволила бы оппонентам обвинить РПЦ в том, что именно она инициировала раскол. Между тем даже в международных (светских) отношениях и даже государства, практически открыто занимающиеся международным бандитизмом (вопреки международному праву бомбившие Югославию, Ливию, Ирак, устраивающие по всему миру перевороты), пытаются обосновать свою позицию и представить её в качестве морально безупречной, вынужденной реакции на «агрессию» своей жертвы. Не только обычные люди, но и политики зачастую не пытаются искать истину и принимают готовое правдоподобное объяснение. Особенно если им это выгодно.
Сразу несколько авторитетных церквей в лице своих епископов и/или предстоятелей высказались за созыв Всеправославного собора, который разрешил бы конфликт между РПЦ и Константинопольским патриархатом. На деле этот Собор, даже если будет созван, не разрешит противоречия. У Москвы там будет своя группа сторонников, у Константинополя своя, а возможные компромиссы не устроят никого. Так что если Собор и начнёт работу, то по факту он просто зафиксирует раскол.
Но Константинополю Собор более невыгоден, чем Москве. В одном вопросе практически все церкви точно будут против Варфоломея — в вопросе его притязания на папскую власть в православии. А именно этот вопрос (в отличие от украинской автокефалии) для Варфоломея принципиален. Вся игра затеяна им не для того, чтобы удовлетворить Порошенко или группу «ястребов» в США, а для того, чтобы использовать действия этих людей и групп для поднятия собственного престижа, захвата единоличной власти — если не над всем мировым православием, то над его существенной частью.
Таким образом, Константинополь должен будет либо сорвать организацию Собора, тем самым взяв на себя ответственность за срыв миротворческих усилий наиболее авторитетных православных церквей и настроив их против себя, либо выступить на Соборе против подавляющего большинства православных церквей по принципиальному для Варфоломея вопросу о первенстве его власти над всеми остальным церквями и их предстоятелями. Третий вариант — покаяться и смириться в расчёт — не принимаем потому, что Варфоломей и Константинопольский синод сознательно шли на провокацию конфликта, понимали, какова будет реакция, и отступать не планируют.
Выступив против Собора, против всего мирового православия, а не только против РПЦ, Константинополь примет на себя моральную ответственность за раскол, главное же, он войдёт в формальный конфликт с несколькими наиболее авторитетными православными церквями (а то и с их большинством).
Задачей РПЦ является объединение вокруг себя всего (или большей части) мирового православия. Задача Константинополя — оставить РПЦ в одиночестве. Варфоломею не нужна поддержка других церквей. Ему необходимо, чтобы никто формально не выступил против него. Частные мнения, даже предстоятелей, без формальных санкций, определённых Синодами, он переживёт. Для него страшно формальное осуждение его позиции Всеправославным собором или же Синодами всех, или большинства, или даже просто старейших и авторитетнейших православных церквей. Если это произойдёт, Константинопольский патриархат окажется для мирового православия одной из многих раскольничьих сект, а среди них даже киевский Филарет (Денисенко) окажется влиятельнее Варфоломея.
Поэтому решение РПЦ имеет две стороны. С одной стороны, разрывом евхаристического общения РПЦ показывает, что она не будет молча терпеть агрессию Константинопольского патриархата и может в дальнейшем принять более жёсткие меры. Вторая же сторона медали обращена к мировому православию, которому РПЦ демонстрирует, что согласна вынести проблему на суд Всеправославного собора (её представители ни разу не отказались от этой идеи и комментировали её всегда как полезную инициативу).
А теперь пойдите и уговорите Варфоломея. РПЦ, прекратившая евхаристическое общение с Константинопольским патриархатом (разорвавшая с ним дипломатические отношения), исчерпала доступный ей арсенал средств убеждения, но готова сесть с ним за стол переговоров, если Варфоломей воспримет идею Всеправославного собора.
Своим решением РПЦ смещает острие конфронтации с линии РПЦ—Константинополь на линию Константинополь — мировое православие. Конечно, Варфоломей и его присные тоже не дети и умеют совершать сложные дипломатические манёвры (чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть, как они обвели вокруг пальца в вопросе автокефалии украинских раскольников, Порошенко и США). Они будут искать ответный ход и что-нибудь придумают. Но их позиция уязвима по объективным причинам. Для верующих православных важна её очевидная неканоничность. Для политических православных неприемлемо Варфоломеево честолюбие (они и сами те ещё честолюбцы). Поэтому вывод Константинополя на прямую дискуссию с православным миром по вопросу, напрямую затрагивающему всех православных (о единоличной власти Варфоломея), объективно приводит к нарастанию противоречий между Константинополем и мировым православием, а значит, увеличивает число заинтересованных союзников РПЦ.
Как известно, в любом конфликте важно минимизировать число врагов и максимально увеличить число союзников. Именно этой цели и служит нынешнее решение Священного синода РПЦ. А проклясть Варфоломея — всегда успеется. Лучше будет, если от него сам Константинопольский патриархат отречется. И мировое православие его из себя исторгнет.
Ростислав Ищенко, Ukraina.ru