Вот-вот станут известны результаты промежуточных выборов в США. С высокой долей вероятности большинство в Конгрессе получат демократы. Означает ли это, что нынешний хозяин Белого дома не оправдал ожиданий своих избирателей? О том, с какими достижениям Дональд Трамп подходит к выборам, аналитическому порталу RuBaltic.Ru продолжает рассказывать политолог, профессор НИУ ВШЭ, кандидат политических наук Дмитрий Евстафьев
— Г-н Евстафьев, Вы упомянули о феномене временных коалиций в американской экономике и политике, которые мешают Трампу доводить до логического завершения его проекты. Есть ли у этих временных коалиций некий общий знаменатель — то, что их объединяет?
— Общий знаменатель прост и прозрачен: все крупные лоббистские группировки в США понимают, что удержание за их страной статуса гегемона возможно только путем сохранения контроля над ключевыми внешними рынками.
Но весь вопрос в том, за счет чего достигается эта цель.
Первый вариант: за счет промышленности и силовых инструментов, деятельность которых будет обеспечивать финансовый сектор. Второй: за счет доминирования США в глобальных финансах. Военная сила и остатки реального сектора экономики дополняли бы это доминирование, а внутренняя социальная система переводилась бы в режим выживания, постепенной утилизации ключевых социальных институтов и создания системы социального иждивенчества для очень широких слоев американцев, включая и деградирующий средний класс.
Но в союзниках и у «финансистов», и у «промышленников» (скорее, корректнее было бы говорить о коалиции сырьевиков и металлургов — это к вопросу о «ржавой бензоколонке») Вы обнаружите представителей и аграрного лобби, и военно-промышленного комплекса (ВПК), и инвестиционщиков, и лоббистов химической промышленности, и делегатов от фармлобби.
Правда, среднесрочные интересы у них будут разными, посему и попадают они в разные группы. Но именно поэтому они с легкостью эти группы меняют. Например, часть фармлобби спокойно переметнулась от «клинтонианцев» к «трампистам».
— Своим главным козырем в предвыборной кампании Трамп делает ситуацию в экономике: ВВП растет, безработица на рекордно низком уровне и так далее. С другой стороны, американская пресса пишет о том, что цифры не отражают реального положения дел и американцы при Трампе лучше жить не стали. Да и предстоящий кризис, о котором в последнее время говорят все чаще, Трамп якобы не пытается предотвратить. На чьей стороне правда?
— Я бы сказал, что главный козырь — это низкий уровень безработицы.
Качество экономического роста относительно низкое. Он обеспечивается финансовым сектором и сервисами, и это совсем не то, о чем говорит президент США.
Пока с реиндустриализацией у Трампа явные проблемы, и насколько развязывание торговых войн адекватно поставленным задачам — большой вопрос.
Похоже, раскручивание Трампом механизма «гонки вооружений» (причем по всем векторам и ракурсам, зачастую практически «с нуля») говорит о том, что и он сомневается в эффективности выбранных методов и пытается их дополнить за счет накачки ВПК.
Путь проверенный, но в сегодняшней ситуации не вполне эффективный с точки зрения сохранения и отвоевывания внешних рынков.
— Накануне президентских выборов о Трампе говорили как о последней надежде американского среднего класса, который «скукожился» за последние десятилетия. При Трампе средний класс не стал чувствовать себя лучше?
— В современном постиндустриальном обществе классического среднего класса не существует.
В принципе, Трамп был надеждой того, что было средним классом в индустриальной Америке, что до сих пор занимает значительные социальные ниши, но уже давно утратило свое экономическое значение.
Этот средний класс действительно был условно за Трампа, он разделяет его политические и житейские взгляды.
Постиндустриальный средний класс, сконцентрированный в крупнейших американских мегаполисах, втянутый в глобализационные процессы, в финансовый сектор, был в целом против Трампа. Более того, он активно обозначал свою жизненную позицию. И это была не столько социально-экономическая позиция, сколько идеологическая.
Реформы Трампа улучшили положение обоих средних классов, такова объективная экономическая логика его действий. Но, судя по прогнозам на выборы, это улучшение слабо повлияло на идеологическую позицию постиндустриального среднего класса.
Вопрос и в том, является ли это улучшение долгосрочным явлением. Дать ответ пока не может никто.
Но к нынешнему выборному циклу это не имеет отношения: голосование будет проводиться, что называется, «на политических рефлексах», без оглядки на долгосрочный прогноз.
— Назрел серьезный конфликт между президентом и Федеральной резервной системой (ФРС). Трамп открыто говорит, что считает политику ФРС самой большой угрозой, критикует ее управляющего за постоянные повышения процентных ставок. Ставки и в самом деле повышаются регулярно, хотя с 2005 по 2015 год они вообще не менялись. То есть Федрезерв действительно играет против Трампа?
— Федрезерв в последние десятилетия всегда действовал исходя из наихудшего сценария развития экономического ситуации и в целом был прав.
Именно максимально осторожная политика Федрезерва обеспечила относительно успешное преодоление последствий событий сентября 2001 года и мягкое — по сравнению с предсказаниями — преодоление эффекта кризиса 2008–2009 годов, который «обещал вернуться» в 2013–2014 годах, но этого не случилось.
Федрезерв купировал последствия экономических чудачеств второго срока Барака Обамы. И этот Федрезерв совершенно не заинтересован в какой-то экономической экзотике, даже если она на словах выглядит привлекательно.
К тому же у людей, которые стоят за Федрезервом, есть абсолютный императив — сохранение доллара в качестве глобальной расчетной единицы.
Трамп бьет по их болевым точкам. Естественно, они пытаются сопротивляться. Тем более что американский президент обозначил свою стратегическую цель — лишение ФРС той степени операционной свободы, которую она имеет сейчас. Или, как минимум, сокращение.
Естественно, ФРС будет защищаться. Это базовый политический и экономический закон.
— Есть ли у президента шанс на успех в этом противостоянии?
— У него были бы прекрасные шансы, если бы он не воевал со всеми и по всем вопросам. И, конечно, окно возможностей открылось в 2017 году.
Теперь изменить положение ФРС и взять ее под президентский контроль будет гораздо сложнее, даже если Трампу удастся упрочить свое положение на промежуточных выборах. Это к вопросу о том, был ли у Трампа план.
— Канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила о том, что покинет свой пост в 2021 году. Хотя некоторые эксперты полагают, что разброд и шатание в рядах блока ХДС/ХСС приведут к тому, что Меркель придется уйти раньше. Повлияет ли это на характер отношений между Европой и США?
— И да, и нет. Основные тенденции развития германской внешней политики будут определяться объективными геоэкономическими тенденциями: кризисом экономизированной концепции германского лидерства в Европе, необходимостью сохранить как минимум нынешний уровень взаимоотношений с КНР и Ираном, не допустить дальнейшего ухудшения отношений с Россией.
В данном случае, вероятно, мы или уже имеем, или вот-вот будем иметь консенсус германской элиты (из него будут выбиваться «зеленые», но это уже вопрос внутренних договоренностей).
И здесь от Меркель уже через некоторое время мало что зависело бы. К тому же ее личный авторитет откровенно падает.
С другой стороны, фактор Меркель очень важен, поскольку человека, более преданного идеям атлантизма, в современной германской политике найти трудно. Она, похоже, реально верила в то, что говорила.
А еще она была практическим антироссийским политиком. Не «теоретическим русофобом», а именно практиком. Вероятно, с минимальной долей персональной русофобии.
Другие германские политики если и говорят об атлантизме, то имеют в виду его сильно измененную форму.
Так что уход «фрау Ангелы» будет иметь последствия, хотя и не такие фундаментальные, как кажется.