Мой товарищ, хирург-ортопед, уже более семи лет живёт и работает в немецком графстве Бентхайм, что на границе с Нидерландами
Когда Ангела Меркель объявила об очередном продлении локдауна (до 7 марта точно, а скорее всего, и до 14 апреля), я решила написать об этом колонку и сразу позвонила своему товарищу.
Одно дело узнавать новости из уст федерального канцлера, и совсем другое — понимать, как её решения влияют на жизнь простых немцев. Товарищ мой работает в праксисе (разновидность небольшой частной клиники), а жена его ездит на работу в городскую больницу города Нордхорн. При этом живут они в деревне, так что видят ситуацию с локдауном со всех сторон и общаются с очень широким кругом людей.
Первое, с чего он начал рассказ, это усталость и немцев, и сирийцев, и русских с турками. Отлаженный и организованный быт, которым так гордилась Германия, плохо переносит COVID-19. Дети, как это было и в России, учатся на удалёнке с горем пополам. Взрослые обязаны забирать маленьких детей из работающих садов ровно в 13:00. Работаете? Придумайте что-нибудь. Кстати, выписать свекровь из России невозможно. Вот и приходится убегать с работы, а потом снова на неё возвращаться. В детских чатах родители обсуждают, что школы, судя по всему, точно не откроются до апрельских каникул.
В эту субботу (в какой уже раз) в магазинах раскупили всё, что можно. Товарищу с женой пришлось ходить среди практически пустых полок гипермаркета. Все маленькие магазинчики закрыты, и заказать ту же сантехнику можно только на Amazon с доставкой на дом. Никаких тебе импульсивных покупок.
В воскресенье случился снежный коллапс, и три дня Германию как выключили: уборку улиц производили минимально. Дошло до того, что не вывозили даже мусор. При этом по российским меркам снегопад был вполне сносным, просто немцы не привыкли и к такому. Сотрудников ЖКХ и техники на такой «апокалипсис» не хватает.
Население потихоньку прививают вакцинами Moderna и AstraZeneca, поскольку немцы тоже вложились в их разработку и производство. Ковидных пациентов в больнице города Нордхорн немного, но реанимационных коек традиционно (и без COVID-19) не хватает.
Больницы были оптимизированы (закрыты) до пандемии, а полевые и временные госпитали, как в Москве, никто не разворачивал.
Людей (спокойных и вполне по умолчанию довольных) в этой ситуации бесят высокие налоги: они никак не уменьшились, а качество жизни и государственных услуг упало. В Германии, к слову, нет понятия «вредное производство» — оно не влияет на время выхода на пенсию. Рентгенологи, сварщики и прочие люди приравнены к секретарям. Последнее повышение пенсионного возраста привело к тому, что водитель автобуса злится — он выйдет на пенсию только в 70 лет.
Ну и маленький штрих к коллективному немецкому портрету. Все ходят лохматыми, а кто-то и с неаккуратно подстриженной бородой: парикмахеров и цирюльников штрафуют, когда ловят за стрижкой кого-либо на дому. Ну а о том, чтобы открыть втихую свой кабинет, не может быть и речи.
В общем, соседи-немцы моего товарища ропщут от этого государственного «спасения» и собираются «устроить властям Голландию». Что происходит в Нидерландах, вы, я думаю, прекрасно знаете сами.
Тина Канделаки, RT
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки