Реакция США понятна. И потому, что этот регион мира был их вотчиной с конца Второй мировой, и потому, что значение его никак не уменьшилось после введения санкций на российские энергоносители…
Кто старое помянет, тому, конечно, глаз вон, но это именно Вашингтон в семидесятые годы просчитывал вариант захвата сырьевых ресурсов Аравийского полуострова, который предлагал ему Гарвардский университет в докладе «Господство над мировой нефтью». В двухполярном тогда ещё мире США не хватило решимости осуществить захват в открытую, но они стали делать это пошагово. Экспорт нефти всегда был очень прибыльной отраслью. Тот же нищий Кувейт за считанные годы превратился в одну из богатейших стран региона. И это не давало покоя не только его соседям – Саудовской Аравии и Ираку. В погоне за петродолларами США пошли на самый крупный по масштабу конфликт после окончания Второй мировой: войну в персидском заливе 1990-1991 годов, используя в ней новейшие технические достижения – высокоточное оружие, радиоэлектронные способы борьбы и т. д. Итогом её стало появление многочисленных экстремистских группировок, воюющих и у себя на родине, и в странах Европы, и далее по миру. А это и есть ответ на вопрос, почему на встрече с представителями высшего руководства Бахрейна, Египта, Иордании, Ирака, Катара, ОАЭ и Саудовской Аравии все повернулись к Байдену спиной, когда тот захотел обсудить увеличение объемов добычи нефти из-за роста цен на энергоносители в условиях санкций западных стран в отношении России. А ведь именно на них держалась система петродоллара последних 40 лет. В условиях фактической заморозки этих отношений США оказались на краю энергетического кризиса в духе 70-х.
Неделю назад состоялся трехдневный визит председателя КНР Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию, который стал ключевым событием не только для китайской дипломатии в текущем году, но и увесистой оплеухой Вашингтону.
В ходе визита Си Цзиньпин и его министры подписали с Саудовской Аравией и с Объединенными Арабскими Эмиратами пакет из 20 соглашений, 20 контрактов на сумму 29 миллиардов долларов. И, самое страшное, это стало началом перехода с нефтедоллара на нефтеюани при закупках ближневосточной нефти.
Конечно, ещё 80% нефти перетекает по трубам или в трюмах танкеров за «зелёные», но это Китай, уточняет Information Clearing House, вот уже пять лет является крупнейшим импортером сырой нефти на планете – половина ее поступает с Аравийского полуострова и более четверти – из Саудовской Аравии. Поэтому неудивительно, что причиной к щедрому приему Си Цзиньпина в Эр-Рияде стало ещё и расширение сферы торговли с Китаем, и расширение стратегического коммерческого партнерства в странах Персидского залива, дополняемое «коммуникациями 5G, новой энергетикой, космосом и цифровой экономикой».
Как ни бейся головой о стол в Вашингтоне, фактически Китай постепенно вытесняет США из региона. Итог геополитический: на примере этого визита понятно, что Россия и Китай развивают параллельный, не западный глобальный Юг, где арабские страны занимают очень важное место.
Что это может означать на фоне серьезных негативных потрясений и стагфляционного давления на огромную гору долга государственного и частного секторов, накопившегося и в США, и у его западных партнёров? То, считает американский профессор экономики Нуриэль Рубини, что «надвигается мать всех экономических кризисов, и политики мало что смогут с этим поделать». По наблюдениям профессора, предсказавшего глобальный финансовый кризис-2008, мировая экономика движется к беспрецедентному сочетанию экономического, финансового и долгового кризисов после резкого роста дефицита, заимствований и левереджа в последние десятилетия.
Если в цифрах, то уже к 2020 году «государственный долг с отрицательной доходностью в долларовом эквиваленте у блока западных государств составил 17 триллионов долларов, а в некоторых странах Северной Европы даже номинальные процентные ставки по ипотечным кредитам были отрицательными», – пишет Рубини. Что это значит? Что «многие заемщики – домохозяйства, корпорации, банки, теневые банки, правительства и даже целые страны – были неплатежеспособными «зомби», которых поддерживали низкие процентные ставки, позволяющие справляться с расходами на обслуживание долга… А теперь инфляция положила конец этому финансовому рассвету мертвых».
Красноречиво. Но и симптоматично для экономик, стремящихся вырваться из долларового капкана, – причем самый мощный импульс такому движению придали сами США, обложившие санкциями Россию и принудившие к тому же ЕС.
По данным МВФ, на долю юаня в мировой торговле приходится чуть более 3%. Но так это же МВФ, ему доллар отец родной. А вот российской бирже он хуже, чем отчим. И политика отказа от валют недружественных России стран, таких как доллар, евро и швейцарский франк, уже сказалась на популярности юаня относительно других валют – юань становится основной заменой ранее привычным «твердым валютам», и по мере отказа Национального клирингового центра (НКЦ) от долларового обеспечения на российском рынке будет расти роль юаня.
Большое спасибо за санкции Вашингтона – нам теперь стали ближе рубли, мы на них и переходим в расчетах за газ с Европой. Это позволяет снизить зависимость от США и их финансовой системы, минимизировать риск блокировки платежей в долларах и евро, которые обрабатываются через корсчета в американских и европейских банках.
Это – в России. Но и на берегах Персидского залива теперь тоже много говорят о продаже нефти и природного газа, поставляемых в Китай, за китайскую валюту. Подтверждает это агентство S&P Global, констатирующее, что «Китай открыл дверь торговле нефтью и природным газом за юани». Заявление Си Цзиньпина в Саудовской Аравии прозвучало как манифест об интернационализации юаня: отныне Китай будет использовать юань для торговли нефтью через Шанхайскую нефтяную и Национальную газовую биржи, и приглашает монархии Персидского залива присоединиться к нему. И вряд ли США теперь смогут противостоять этому процессу.
Вот, собственно, и весь расклад на ближайшее будущее, только на первый взгляд крепко зависящее от успеха Москвы в специальной военной операции на Украине. Причина конфликта, поставившего Европу на грань ядерного конфликта, тянется из далека, аж из середины прошлого века. Тогда Вашингтону не удалось захватить господство над мировой нефтью. Но именно она подтолкнёт Пекин к возвращению форума «Пояс и путь» (BRI), отмененного из-за пандемии Covid с 2019 года. 2023 год будет полон особого смысла, поскольку BRI был впервые запущен 10 лет назад – круглая дата, которую полагается отметить. Можно ожидать, что форум 2023 года выдвинет и ряд новых проектов, заточенных против евроатлантизма. Потому что в раскладе будущего «по-вашингтонски» присутствует одна решительно важная для Пекина деталь: надежда Запада на то, что Россия потеряет способность мобилизовать ресурсы для завершения спецоперации на Украине. Неизбежные в таком случае переговоры с Киевом будут означать тот триумф политики Запада, вслед за которым последуют крепкие объятия НАТО по границам, немедленная отмена санкций – не всех, но тех, что откупорят трубопроводы в Европу.
Елена Алексеева, Столетие