Хотя никто так и не взял на себя ответственность за недавние атаки на иранские военные заводы, нет сомнений, что за этим стоят США и Израиль
Сами удары могли быть нанесены из не подчиняющегося Багдаду иракского Курдистана, в котором сильны позиции израильской и американской разведки. Спровоцировать Иран на необдуманный жесткий ответ не удастся: военные удары, как и теракты (да и в целом попытки дестабилизации ситуации), в исламской республике продолжаются уже десятилетиями, что не мешает Ирану укреплять свои позиции в регионе — достаточно посмотреть на Ближний Восток в начале века и сейчас. И не только в регионе: ускорение сближения Ирана и России после начала нашей спецоперации на Украине стало лишним подтверждением того, что исламская республика является абсолютно самостоятельной державой, действующей исключительно в своих собственных интересах. Неудивительно поэтому, что нынешние удары по Ирану связали с украинским фронтом — и не только представители киевских властей, выступившие с комментариями в духе: “Мы же предупреждали”. Куда примечательней, что об обеспокоенности российско-иранским военным сотрудничеством уже после ударов по иранским объектам заявили американцы и израильтяне.
Так, госсекретарь Энтони Блинкен заявил, что военно-техническое сотрудничество России и Ирана вызывает беспокойство Соединенных Штатов и Израиля, Москва и Тегеран предоставляют друг другу передовую военную технику — и с этим надо что-то делать:
“И это, конечно же, действительно беспокоит и нас, и Израиль. Так что мы продолжили уже идущую дискуссию о способах, с помощью которых мы можем продолжать работать вместе, сотрудничать не только между собой, но и с другими странами в противостоянии вредоносным действиям, которые предпринимает Иран как в регионе, так и за его пределами”.
А израильский премьер Нетаньяху, рассуждая в интервью CNN о том, чем Израиль может помочь Украине, говорил не только об изучении поставок ПВО “Железный купол” и уже состоявшейся переброске в Незалежную американских боеприпасов, хранящихся в Израиле, но и о том, что “Израиль принимает меры против производства Ираном оружия, которое также используется на Украине”:
“Перед лицом варварства Ирана по отношению к собственному народу мир приближается к пониманию того, что такое Иран. Иран предоставляет беспилотники, которые убивают невинных мирных жителей на Украине, в центре Европы”.
При этом Нетаньяху отказался признать, что это его правительство стоит за атакой на завод по производству боеприпасов в иранском Исфахане, но это обычная политическая игра. Слова о “принимаемых мерах” куда более значимы.
То есть Израиль не только помогает Украине, но и мешает Ирану помогать России. И при этом рассчитывает на взаимопонимание с Россией в той же Сирии, по территории которой продолжает наносить удары, оправдывая это озабоченностью поставками иранского оружия в Ливан или палестинским группировкам. Израиль (и особенно Нетаньяху) десятилетиями изображает Иран как главную угрозу собственной безопасности, обвиняет его в стремлении уничтожить Израиль и приписывает ему планы получения ядерного оружия (притом что Тегеран неоднократно отрицал желание иметь атомную бомбу). Поддерживающие Израиль США давно уже объявили Иран страной-изгоем, страной — спонсором терроризма и ввели против него все возможные санкции. Но этого мало — Ирану постоянно угрожают военным вторжением.
В середине нулевых годов, после разгрома Ирака, в Вашингтоне серьезно готовились к нападению на Иран — и только чрезвычайно пессимистические прогнозы хода военной кампании уберегли мир от ядерной войны. Почему ядерной? Потому что в случае начала американской операции против Ирана последовала бы иранская атака на Израиль как на главного инициатора агрессии, и в ответ Израиль, обладающий атомным оружием, вполне мог бы нанести удар по Ирану. Этот апокалипсический сценарий тогда не состоялся, но Нетаньяху продолжает играть с огнем.
В интервью CNN израильский премьер заявил, что “сделает все возможное”, чтобы предотвратить появление у Ирана ядерного оружия.
“Я бы сказал, что если сдерживание не увенчается успехом, то не будет другого выбора, кроме как действовать. Я не думаю, что иранцы хотят войны, потому что они проиграют. Они очень осторожно к этому относятся. Но я бы сказал, что, если у вас есть режимы-изгои, которые намереваются получить ядерное оружие, вы можете подписать с ними хоть 100 соглашений — это не поможет. Из пяти таких стран, пытавшихся получить ядерное оружие, три были остановлены с помощью военной силы. Единственный способ остановить их или помешать им получить ядерное оружие — это сочетание парализующих экономических санкций, но самое главное — реальная военная угроза”.
А госсекретарь Блинкен накануне своего ближневосточного турне напомнил, что США не исключают вариант удара по Ирану:
“Дипломатия никогда не списывается со счетов. Но президент Байден также четко дал понять, что мы решительно настроены не допустить получения Ираном ядерного оружия и все возможности остаются на столе для того, чтобы этого не произошло”.
Что же получается? Есть независимое крупное государство, которое играет большую роль в регионе, полном различных противоречий, споров и конфликтов. У этой страны нет ядерного оружия, но две ядерные державы (одна из которых просто не признает наличие у нее такого оружия) постоянно угрожают ей вторжением. Как должна относиться такая держава к этим угрозам? Понятно, что максимально серьезно, тем более что против нее десятилетиями вводят санкции, называют исчадием ада, проводят на ее территории диверсии и теракты, финансируют и организуют радикальную террористическую оппозицию, подначивают национальные меньшинства.
И при этом никакого ядерного оружия у Ирана нет, а подписанные им под давлением мирового сообщества (не заинтересованного в бесконечной эскалации американо-иранского противостояния) соглашения по ограничению атомных исследований (“ядерная сделка”) были вскоре разорваны самими американцами? Естественно, что Иран готовится к отражению внешней агрессии и провокации войн с соседями, учитывая постоянную игру Запада по всему периметру его границ.
Спокойно у Ирана только на большей части севера: по Каспию он граничит с Россией, а по суше — с Туркменистаном. На востоке до недавнего время стояли американцы, но и после их ухода из Афганистана у иранских соседей ситуация остается очень тяжелой. Тем более что по обе стороны границы живут белуджи, также они живут в соседнем для Ирана Пакистане. Хотя Пакистан все больше отходит от англосаксонского контроля, общая нестабильность в этой стране еще долгое время будет фактором риска для Ирана.
На юге через Персидский залив Иран граничит с монархиями Аравийского полуострова — здесь англосаксы пытаются играть и на исторических религиозных противоречиях между суннитами и шиитами, и на национальном соперничестве персов и арабов. Штаты раздувают страх арабов перед шиитской персидской экспансией, выставляя себя их защитниками от угрозы с севера. Однако с падением доверия к США в странах Залива монархии полуострова начинают все больше смотреть в сторону Китая и России, которые не просто считают Иран своим близким партнером, а делают ставку не на вражду — на примирение персов и арабов.
Важнейшим для Ирана является западное направление: тут проходит граница с Турцией и Ираком. Благодаря американской оккупации Ирака и развалу государственной власти персы заметно усилили свое влияние в этой арабской стране, добрую половину населения которой составляют шииты. С извечным соперником за влияние в регионе — Турцией — отношения выстраиваются в целом неплохо, но есть сильно омрачающий курдский фактор. Курды живут вдоль границы Ирана и Турции, а также в полунезависимом иракском Курдистане (где пасется западная и израильская разведка), и на стремлении части курдов к независимости постоянно играют внешние силы. В таком же положении курды оказались и в Сирии, где Иран вместе с Россией спасли Башира Асада.
Есть еще два северных соседа — Армения и Азербайджан. После карабахской войны обострились отношения Ирана с Азербайджаном: если раньше главные претензии к Баку у Тегерана были из-за военного сотрудничества с Израилем, то теперь добавились и опасения в излишнем усилении турецкого влияния. Иран, как и Россия, не заинтересован ни в изоляции Армении, ни в усилении позиций Запада в этой республике и прямо говорит о недопустимости пересмотра нынешней ирано-армянской границы. Проще говоря, Иран не рад планам сухопутного коридора, дающего Турции прямой выход на Каспий, а именно это произойдет после того, как две части Азербайджана — Нахичевань (граничащая с Турцией) и основная территория — будут соединены Зангезурским коридором, проходящим по территории Армении. Мирной альтернативы ему, впрочем, нет: без него Азербайджан откажется сохранять Лачинский коридор, соединяющий Армению с Карабахом.
И это только ситуация в соседних с Ираном странах, а ведь есть еще и Ливан, где на него ориентированы шииты из “Хезболлы” (а это добрая половина населения), получающие поддержку палестинцы в изолированном секторе Газа, йеменские хуситы, шииты, воюющие с саудитами… У Ирана много интересов, партнеров и союзников, но англосаксы клеймят их всех врагами цивилизации, террористами и бешеными мулами, представляя традиционалистский, древний и гордый Иран как ужасную угрозу региону и миру.
До февраля прошлого года именно Иран — наряду с Северной Кореей — был страной, подвергавшейся самому большому давлению со стороны коллективного Запада. Теперь на один уровень с ним встала Россия: нас точно так же объявили исчадием ада и грозят нам карами небесными, сменой власти и деколонизацией, то есть распадом. Российско-иранское сближение происходило и до февраля прошлого года, но теперь оно ускорилось и становится все более глубоким, доверительным и стратегическим. И никакие угрозы войной Ирану не страшны: он уже входит в ШОС, который, хотя и не является военным блоком, отвечает за безопасность в Азии. Атака на Иран будет воспринята как атака на ШОС, а в этот блок входят четыре ядерные державы, и именно поэтому воинственные заявления американских и израильских политиков можно воспринимать как голоса из прошлого. Из той эпохи, которая уже неотвратимо уходит — благодаря и Ирану, и России.
Петр Акопов, РИА